Раньше он -занимался всем,чем угодно - журналистикой, маркетингом, охотой и рыболовством, дизелями. бурением скважин... Талант снизошел на него как внезапной озарение. Вдохновение оказалось таким непреодолимым и держало такой мертвой хваткой, что Евгений, не думая о последствиях, целесообразности и прочих неуместных вещах, какой-то кувалдой размолотил кусок стены в комнате и в образовавшейся нише выстроил композицию из лепных фигурок. После этого полегчало. Позже, переоценив этот поспешный "шедевр", Евгений завесил его картиной. Но когда, спустя годы, картину сняли, композиция оказалась заплетенной паутиной, пыльной, загадочной, и автор снова пришел в восторг, словно бы нашел клад...

"Но ведь это нельзя унести. Переедешь - это останется", - сказал друг. И тогда Шетихину пришла мысль строить такие сцены в специальных модулях - шкафчиках, которые он сам назвал "большие объемы, а для краткотсти - "больобы". Здесь на четко ограниченном пространстве, мастер выстраивает целый мир, целую цивилизацию. Его интересует древний Восток, и в больо-бах присутствуют все его знаковые приметы - божества, фараоны, правители, лестницы, слоны, верблюды, маски. В композициях по сотне фигурок и есть сюрпризы - тайнички, которые можно открыть и найти там гробницу фараона, надпись или сюжетную сценку. Умелая техника наложения краски создает полное впечатление бронзы.

В семье речицкого мастера почиталась история. Но от сюжетов на темы Востока Евгении скоро перешел к настенным композициям, представляющим синтез живописи, барельефа, рельефа и малой пластики. Названия для жанра автор пока не придумал. Глядя па произведения искусства, невольно накладываешь увиденное на точку опоры, наработанный собственный опыт. Работы Шетихина ошеломляют. Зритель не может найти точку опоры, ибо ничего похожего он еще не видел и наложить впечатление не на что. Техника мастера - его собственность, она защищена в экспертном совете. О личности автора судят по его произведениям. Работы Шетихина трудно пересказать, и никакая фотография не способна передать их объемность и колорит. Образы его поражают новизной и неожиданностью. Чего стоят одни названия - "Лунный кот", "Отдохнем в Фьезоле" (городок в Италии), "Уставший ангел", "Вот и я", "Бесконечный разговор". Монолог автора обращен внутрь себя, он нуждается в собеседнике, способном разглядеть скрытый смысл предметов. Настало время не читать разжеванные истины, а думать.

Из всей коллекции зритель особо выделяет "Зиму в Коломенском", сделанную с особым ше-тихинским озорством. Монахи метут метлами снег во внутреннем дворике монастыря. На короткое мгновение они оставили работу, чтобы помянуть Господа. Небо над ними голубое и высокое, и свет такой торжественный, что, несмотря на сугробы выше головы, легко читается грядущая весна.

По мнению многих зрителей, на звание шедевра претендует изумительной красоты работа "Храм с пальмами". По зажатой с двух сторон стенами лестнице люди поднимаются в храм духовности. Кому-то суждено пройти всего один пролет, кому-то два. И лишь некоторым откроется само небо.

Душе белоруса льстит и трепетное отношение мастера к родной Беларуси, с ее интимно-шагаловскими улочками Витебска, колоссом и оплотом Мирским замком, с чистеньким деревенским уголком...

Изображая пейзаж, автор как-то умудряется обходиться без линии горизонта.

Шетихин не воспевает человека и не возводит его на пьедестал. Он просто указывает ему его истинное предназначение или же радуется вместе с ним его нехитрым забавам, без которых жизнь была бы не мила. Непритязательные сюжеты возвращают нам первородный смысл вещей. Мастер словно бы проверяет мир на прочность - мир, в котором гибнут цивилизации, но остаются люди, с их радостями и пороками. Как истинный художник, Шетихин не только создает ценности, но и моделирует ценностные установки. Правда, тема нравственного выбора разработана так неожиданно, что зритель просто иногда теряется.

Для того, чтобы эзотерический процесс рождения произведения состоялся, Евгению необходим фартук, доска, на которой развернется действо, и два ведра грязи. Ведь разведенная глина - она и есть грязь. Еще нужна ночь - время, когда "небо твое, звезды твои, земля твоя". Именно ночью усиленно трудится мозг, чувствительны руки и с небес снисходит благодать вдохновения.

Утром в кухню зайдет жена и, очевидно, ахнет. Спать ложилась - ничего не было, а проснулась - вот оно!

Евгений стесняется того, что некоторые его работы рождаются молниеносно. Ведь почему-то приятнее признаваться в многомесячных бдениях. Тому виной - стремительный полет вдохновения, когда мысли и идеи опережают грубую медлительность рук, вытесняют одна другую и не желают ждать своей очереди, а торопят: скорее, скорее!

Возможно, автору-самородку не хватает школы, и правила правописания до сей поры мало его волновали. Ведь он нс ставил задачу устраивать выставки. И творит он всего два года. Творит целиком из внутренних резервов, продвигаясь наощупь, следуя лишь голосу свыше. Ему простительны перспективные заблуждения и несколько волюнтаристские отношения с цветом. Это - наживное. Куда важнее другое. Художник - это внутреннее состояние. Он либо есть, либо его нет. А в том, что в этом качестве Шетихин, несмотря на творческую молодость, прочно стоит на ногах, сомнений нет. В кратчайший срок он создал уникальную коллекцию новаторских работ. Было бы несправедливостью не заметить, что на творческом небосклоне Гомельщины загорелась новая звезда.

Увидеть экспозицию Шетихина можно в выставочном зале областного музея. Автор назвал ее "Мир, в котором хочется побывать". "И остаться", - добавим мы.